Амбассадор IRONSTAR Александра Воскресенская спросила основателя Trilife о первом триатлоне, половинке в Сочи и не только.
Каждый начинающий российский триатлет рано или поздно попадает на сайт Trilife, который в дальнейшем становится его путеводной звездой. Лицо сайта – это Виктор Жидков. Можно сказать, что Виктор стоял у истоков любительского триатлона, который мы знаем в современном виде.
Виктор, как начался ваш собственный триатлон?
Виктор Жидков: Примерно десять лет назад мы с товарищами не знали о его существовании, счастливо бегали и играли в хоккей — молодой энергии было хоть отбавляй. В один прекрасный момент приехал парень из США, посмотрел на наши метания и сказал: «Ребята, вы такие активные и шебутные, вам срочно надо в триатлон!». Мы вечером «погуглили», прочли описание и тут же записались на олимпийскую дистанцию в Сан Ремо. Как думаете, чем в то время нам представлялся, например, гидрокостюм? Тем, в чем дайверы опускаются под воду. С оказией заказали такие себе из Нью-Йорка.
Подошли?
Виктор Жидков: Это было, конечно, смешно. Мой приятель не мог в нем плыть и разрезал его себе на горле, потому что непривычно давило в груди. После старта его выбросил естественно. О скорости тогда речи не шло. Сам я, кстати, в Сан Ремо не стартовал, видимо испугался и организм решил заболеть. В общем, съездили мы в Италию, вернулись и решили, что будем теперь такие молодцы развивать триатлон. Сделали сайт и, так как у нас знакомых много, начали трубить об этом на каждом углу. Сначала привлекали близких, потом круг становился все шире и шире.
Вскоре наши друзья начали обращаться к нам за вопросами и консультациями, которые мы охотно, как самые опытные, раздавали: «Сначала помедленнее, затем побыстрее и все в таком духе». В какой-то момент нас завалили вопросами, и мы решили взять тренера. Выбор пал на Игоря Сысоева, профессионального триатлета, который выступал на Олимпиаде в Пекине. В тот момент еще ни у кого не было понимания, как работать со взрослыми любителями и строить им долгосрочные планы. К слову сказать, потом Игорь организовал свою команду «Циклон». После него мы обратились к Дэвиду Вордену.
Виктор, а почему именно он? Как вы на него вышли?
Виктор Жидков: Есть такой знаковый человек в триатлоне – Леша Панферов, один из основателей Трилайфа – очень настырный парень, ультрамен, любую стену может пробить. Так вот, он прочитал книгу Iron Ambition и написал ее автору просьбу поделиться контактами тренера, которого тот упоминал в своей книге. И вот Леша пишет Дэвиду Вордену в мормонский штат Юта: «Дорогой Дэвид, мы триатлеты из Москвы и хотели бы у вас тренироваться». Представляете реакцию? «Что, что? Москва? Это в каком штате? Россия? Ребята, у меня тут такой wait list длинный из местных, что как-то немного не до вас». Но Алексей был настойчив, и через полгода, когда у Дэвида ушел какой-то новозеландец, он все же сломался и взял Лешу к себе.
Дэвид вообще — это гуру. Однажды была забавная история. В те дни я катался в Крылатском и познакомился с триатлетом (Нужно сказать что триатлет в те времена это была реальная экзотика) – секретарем американского посольства. Разговорились. Когда речь дошла до обсуждения тренеров, он чуть с велосипеда своего разделочного не упал, когда узнал, что меня тренирует Дэвид Ворден и что он вообще скоро к нам в Россию прилетит. Говорит: «Познакомь! С детства его люблю. Все подкасты слушал».
Сегодня у Дэвида русских клиентов, наверное, даже больше, чем американских. Забавно, но на их специфический «мормонский челлендж» (ребенку нужно прожить год без связи с родителями ) он свою дочку отправил из Юты в Омск! Спрашивал потом: «Виктор, что у вас там в Омске происходит? Почему все русские, кому я об этом говорю, сразу пишут мне свои телефоны со словами „если что случится, пусть звонит мне“. Видимо, мы сами выросли в тревоге и ждем подвоха со всех сторон.
Знаю, что вы собирались привезти в Россию Ironman. Почему не пошло?
Виктор Жидков: Да, было дело. Загорелись сразу после нашего старта на половинке в Монако. Писали запросы, получали условия, вели переговоры. Но объективно в тот момент триатлетов в России было чрезвычайно мало. Рынка не было. Вот мы и взялись его развивать. Рынок в смысле.
То есть идею привезти Ironman вы оставили?
Виктор Жидков: Произошла некая трансформация желаний. Видимо, это и называется зрелостью. Изначально была вполне утилитарная цель – провести соревнования. С опытом в голове происходят изменения, и мы поняли, что надо банально начинать с построения инфраструктуры и рынка, что мы и стали делать. Мы не проводили свои старты – мы стали помогать организаторам.
Ну какие-то старты вы все же проводите. Например, детские благотворительные забеги.
Виктор Жидков: Это скорее некая домашняя история. Изначально я просто думал, как развлечь детей и их одноклассников во время каникул. У нас до сих пор так – я занимаюсь организацией, жена покупает леденцы, Михаил Громов помогает с таймингом. За несколько лет сформировался довольно понятный и отлаженный чек-лист. В ЦАО меня уже знают, хотя по началу смотрели с недоверием, и главный вопрос был, планирую ли я перекрывать дороги и будут ли политические лозунги. Я охотно делюсь своим чек-листом действий со всеми желающими, ведь главным для меня здесь является доказательство, что это все очень несложно. Можно сделать праздник для детей и принести кому-то пользу с минимальным усилием.
Помните свой первый триатлонный старт в России?
Виктор Жидков: Да конечно, спринт в Крылатском. Даже поучаствовал в организации, купил дорожку для выхода из воды. По-моему, она до сих пор в деле. Это был старт, который организовывали любители. Как оказалось, до того, как мы энергично ворвались в триатлон, он вполне себе живо в России существовал. Об этом я узнал далеко не сразу и какое-то время недоумевал, почему же есть люди, которые ко мне как-то недобро относятся. Я же на всех углах кричал, что триатлона в стране нет.
Образовался конфликт со „старичками“?
Виктор Жидков: Ну не то чтобы большой конфликт, больше недовольство. Я хотел „подарить“ триатлон всем, а старички не особо жаждали, чтобы в него лезли зеленые любители. Есть такая тема, что когда ты чем-то сильно увлечен, то не хочешь, чтобы твоя индивидуальность распылилась среди большого количества народа. Каждый ревностно желал быть одним единственным Ironman-ом.
Насколько мне сейчас известно, триатлонная тусовка была у нас где-то с 1993 года. Анатолий Павлович Шахматов проводил соревнования в Бережках. Там, кстати, жила Алла Борисовна Пугачева и на один из стартов даже объявила приз – 40 000 долларов. Жаль, что мы этого не застали. Представьте себе, что через 15 лет пришли мы и стали рассказывать окружающим о таком „незнакомом никому в России виде спорта“, как триатлон. Ну и реакцию получили соответствующую: ничего не понимающие банкиры залезли в наш шалашик и растоптали все ценности, пиарят свой Ironman, говорят о каких-то коучах. Я, наверное, так же бы отреагировать мог. Представьте, советский спортсмен пахал всю жизнь, ему несказанно повезло, и он смог съездить на Ironman, пройти его, например, за 9:50. И тут появляются какие-то бодрые резкие любители, которые кричат об этом налево и направо. Это, конечно, вызывало жуткое раздражение. Затем мы усугубили ситуацию, сделав сайт. Мы, как дети, сидели и ждали каждого посетителя, срочно ему что-то сердечно отвечали. У нас был фантастический отклик на каждую живую душу. А на сайте „старичков“ было „отрицалово“: куда ты лезешь в Ironman, если ты его за 10 часов не проходишь, мы-то его в любой момент с кровати за 12 часов сделаем. Такой снобизм новичков отпугивал, и мы потихоньку стали забирать аудиторию.
Каким образом?
Виктор Жидков: Начали популяризировать тему, расширяли воронку вовлечения. Например, когда я узнавал, что человек из региона прошел какую-то интересную гонку, давал задание помощнице найти всю местную прессу. Сам звонил в газеты и говорил, что вот ваш парень Босфор переплыл, мы сами даже напишем, а вы напечатайте. Иваново, Воронеж, Новосибирск.
Мы финансировали выходы книг про триатлон — тогда Миша Иванов, партнер издательства МИФ, вовлекся в триатлон. Стали помогать Мише Громову — предложили спонсировать его старты. Использовали различные возможности. Я ездил в спортивные издания, предлагал писать о триатлоне. На Чемпионат.ру мне сказали: „Витя, вот если бы Аршавин на вашем триатлоне с велосипеда упал и руку себе сломал, вот это была бы тема, а так, кому он нужен, этот ваш триатлон?“ Столько лет прошло, но даже сейчас тусовка не очень большая – около 7000 человек всего на всю страну.
Помните первый сторонний отчет на Trilife?
Виктор Жидков: Помню конечно. Федор Жерновой — парень из Белгорода, которой в итоге нам потом новый сайт сделал и который стал в итоге хорошим другом.
До сих пор читаете отчеты? Есть какие-то старты, о которых вы именно со своего сайта узнали?
Виктор Жидков: Да, я слежу за некоторыми авторами. Знаю, кто пишет с юмором. Из нового узнал, например, о swim-run. Правда в том отчете пара на Отилле с гонки сошла из-за холода, но я загорелся этой темой и несколько раз участвовал в swim-run у нас. Если у тебя уже есть опыт, то появляется хорошее тактическое преимущество перед новичками.
Есть какие-то новые идеи по развитию сайта и триатлонной тематики?
Виктор Жидков: Да, есть несколько идей. Одна из них, например, — анализ данных для построения ваших персональных прогнозов на конкретную гонку. Смотришь стартовый лист, свою возрастную группу, и внезапно понимаешь, что на этом-то конкретном старте можешь войти в призы. Но для этого еще нужно набрать базу результатов. Сегодня далеко не все задумываются о своих группах, соперниках и так далее. Есть процентов пять людей, которые прямо во время гонки могут оценить обстановку.
Сайт – это просто хобби или он уже перешел в разряд бизнеса?
Виктор Жидков: Trilife — до сих пор история дотационная, очень хочется, чтобы он был финансово независимым, но, опять же, рынок пока мал. У нас все еще такая хрупкая тусовка, которой надо помогать расти. Все, что сегодня вкладывается в триатлон, уже не вернуть. По этому поводу я очень уважаю ребят из IRONSTAR, поражаюсь, как они еще не бросили эту тему.
Кстати, про IRONSTAR. Мне сказали, что вы зарегистрировались на Сочи.
Виктор Жидков: Да, мне жутко неудобно перед парнями, что я ни разу не участвовал в их гонках. Не совпадало по времени. А в этом году Сочи в июне удачно ложится. Я не сильно амбициозный человек по поводу количества стартов в год. Относительно времени финиша для меня был один очень сильный крючок: когда я в Копенгагене финишировал 10:42 и мне сказали, что каких-то две минуты меня отделили от КМС по триатлону. Сам не ожидал, что это может так завести. Правда, потом норматив снизили до 10:30, но я и в него вписался – сделал Барселону за 10:22. На что мой папа сказал: „Наконец-то ты в жизни чего-то достиг“. Вопрос времени – это вопрос твоих инвестиций в спорт.
У вас очень яркие стартовые костюмы Trilife. С чем это связано?
Виктор Жидков: У меня есть очень четкий индикатор — моя жена. Она позволяет мне заниматься этим видом спорта при определенных условиях. Я, конечно же, здесь шучу, но считаю возможным так говорить, потому что убедился в следующем: если ты свои личные интересы ставишь гораздо выше, чем интересы семьи, то может произойти разрушение. В общем, почему у нас появилась яркая форма? Моя жена, декоратор с очень хорошим вкусом, считает, что если мы не способны создать качественный дизайн своих трисьютов, то по крайней мере они должны быть заметными на гонке. Как еще за нас любимых болеть, когда в течении нескольких часов мимо пробегают мужики в лайкре одинаковой расцветки? Глаза начинают болеть от выискивания „своего“. Форма должна выделяться и быть заметна издалека.
Помните свою самую тяжелую гонку?
Виктор Жидков: Помню. Это, правда, был не триатлон, а мой первый длительный забег на 30 километров. Пушкин – Санкт-Петербург. В то время я вообще не имел представления о питании, темпе, пульсе. За мной долгое время ехала милиция, а водитель скорой помощи последнюю часть пути искушал: „Давай я тебя до угла довезу, никто не заметит“. Я финишировал последним. Как забежал на Дворцовую Площадь помню, финишную арку помню, а как оказался за ней уже не осознавал. Закончил практически в коме. Надо ли говорить, что после этого бег я на какое-то время забросил.
Не кажется вам, что многие сегодня к бегу и триатлону слишком серьезно относятся?
Виктор Жидков: Полагаю, это свойство личности и характера. В любом деле или хобби есть фанатики и прагматики, а есть люди просто ради тусовки и „фана“. Есть такие ботаники, как правило закончившие физтех, которые сначала проштудировали всю „Библию триатлета“ и знают всё про МПК, VO2max, разложили триатлон на формулы, но ни разу еще не вышли на тренировку. А есть противоположности, которые считают, что, например, слишком много думать о питании – это полная ерунда, и выходят с такими мыслями на полную дистанцию.
Виктор, что бы вы изменили в самом начале своего пути? Можете дать совет себе — начинающему любителю?
Виктор Жидков: В целом я удовлетворен тем, что происходило в моем тренировочном процессе. Может быть, я посоветовал бы себе добавить немножко более легкого отношения к своему хобби. В начале я был более серьезен к тому, что делаю. Казалось, что все усилия являются чрезвычайно важными. Я тренировался несколько больше, чем было необходимо, и от этого временами страдала моя семья. Со временем и опытом я понял, что все это не так принципиально.
АЛЕКСАНДРА ВОСКРЕСЕНСКАЯ
