Илья Слепов стал первым из россиян, кому покорилось звание чемпиона мира по триатлону в категории Ironman 70.3 (половина классической дистанции Ironman — 1,9 км плавание, 90 км велогонка, 21 км бег).
Поговорили с Ильей о том, как вписать тренировки в плотный график и нужен ли триатлонисту велосипед за миллион.
О спортивном бэкграунде и первом триатлоне
Я с восьми лет занимаюсь спортивным ориентированием (вид спорта, в котором участники при помощи карты и компаса должны пройти неизвестную им трассу через контрольные пункты, расположенные на местности. — Прим. ред.), дошел до мастера спорта, выигрывал чемпионат России и входил в национальную сборную. Несмотря на это, профессиональным спортсменом я никогда не был: спортом не зарабатывал, да и со временем перестал выступать.
Триатлон я впервые попробовал в 2009 году — мне тогда было 28 лет — на самой короткой спринтерской дистанции (0,75 км плавание, 20 км велогонка, 5 км бег. — Прим. ред.). На тот момент я уже знал о существовании триатлона, мне нравилось, что здесь нужно многое уметь — и проплыть, и проехать, и пробежать. Триатлет представлялся мне «универсальным солдатом», воплощением античного спортсмена. Мне тогда позвонил папа и сказал, что завтра будут соревнования по триатлону в Подмосковье. Был вечер накануне старта, а у меня не было ни велосипеда, ни экипировки, и я сначала хотел отказаться, а потом подумал, что нужно использовать такую возможность. В итоге я весь вечер проездил по Москве, забирая у знакомых все необходимое для участия. Очень плохо выступил, но навсегда влюбился в этот спорт.
О высоких целях
Каждый хоть раз бывал в ситуации, когда непонятно, к чему стремиться, куда дальше двигаться. Я для себя понял, что высокие цели — да и вообще любые цели — ставятся не с нуля, а когда ты уже прошел какой‑то путь. Если обозначить любую высокую цель — выиграть соревнования, заработать миллион долларов, написать роман-бестселлер — в качестве 100%, то понимание и формирование этой цели придет на уровне 70% и только в том случае, если вы по-настоящему любите то, что вы делаете. Марк Цукерберг, будучи студентом, не собирался создавать мировую социальную сеть, а просто хотел соединить общежития, то есть прошел от 0 до 10%. Горизонт возможностей и желаний не так уж велик, в моменте можно увидеть вперед максимум на 10–20%.
Так было и у меня с триатлоном: цель стать чемпионом мира по Ironman 70.3 родилась не так давно, всего лет 5 назад. До этого я полюбил триатлон, купил велосипед, заново научился плавать, начал побеждать на соревнованиях — только через 4 года после своего дебюта в триатлоне я попробовал пройти Ironman 70.3. Я узнал, что существует чемпионат мира, только после того, как мои результаты позволили мне в нем участвовать. И только после нескольких выступлений на чемпионате мира я достиг той точки, когда я захотел на нем победить.
О тренировках и ритме жизни
Главная проблема в том, что я не зарабатываю триатлоном и не могу целый день тренироваться и больше ничего не делать. У меня есть семья, трое детей, бизнес и работа коучем в «Сколково». И во все это нужно было встроить 2, а иногда и 3 тренировки в день, такие тренировки, которые позволили бы мне стать лучшим в мире. Я вставал рано утром, делал свою тренировку, а в 8 утра уже был в «Сколково» на занятии. А в обеденный перерыв шел в бассейн, чтобы поплавать.
Может показаться, что в таком ритме вообще ничего невозможно успеть. Но есть один секрет: спорт делает всю остальную деятельность более эффективной. Если у меня есть 4 часа на работу, я потрачу 1 час на тренировку и следующие 3 часа буду более сосредоточен и продуктивнее поработаю. Так что спорт не отнимает время, а позволяет эффективнее его использовать.
Это касается не только работы, но и семьи. Я часто беру детей на тренировку, но не для того, чтобы заставлять их тоже заниматься, а чтобы провести с ними время и увлечь их. Однажды, когда у меня еще было двое детей, жена уехала, и я остался сидеть с ними. И у меня была запланирована тренировка в бассейне, которую я мог пропустить по уважительной причине. Но я все-таки решил взять их с собой: одного посадил на дощечку, второго — на спину и плавал так с ними в большом бассейне, работая только ногами. В итоге и детям весело, и я потренировался.
Раньше, когда я еще занимался ориентированием, я поставил себе цель: ни одного дня в году не пропускать тренировки. А я тогда работал в офисе с 9 утра до 6 вечера. Прошло больше 100 дней, наступил Новый год, и очередная тренировка оказалась под угрозой срыва. Мы с друзьями отмечали праздник в Подмосковье, естественно, поздно легли спать, а в 9 утра мне уже нужно быть на Курском вокзале, чтобы уехать в Алушту на сборы. В планах было спокойно встать, пробежать свои 7 километров, вызвать такси и поехать на вокзал. Но я проспал и еле успел на поезд. В поезде осознал, что тренировка под угрозой, но изучил расписание и увидел, что стоянка в Белгороде длится 38 минут. Я выскочил в Белгороде, пробежал 7 километров, сел обратно в поезд и уехал. Примерно тогда я понял: если человек чего‑то по-настоящему хочет, его невозможно остановить.
О чемпионате мира
Я впервые приехал на чемпионат мира в 2013 году и занял 97-е место, хотя был в хорошей форме. Меня тогда поразило, что 96 человек оказались впереди меня. Значит, они объективно сильнее меня? Так и было. И меня это очень сильно задело и мотивировало заниматься дальше.
Я четко знал, что хочу стать чемпионом, но было очень тяжело: во-первых, выросла интенсивность тренировок и их количество, а во-вторых, я понимал, что параллельно со мной к этой цели идут еще сотни таких же сильных и мотивированных спортсменов. Помог и дополнительный год подготовки: прошлогодний чемпионат мира отменили из‑за пандемии. Тогда я, если честно, даже обрадовался, потому что получил дополнительное время.
Я стартовал без часов и датчиков. Я всегда так делаю на больших соревнованиях, хоть и не советую это начинающим — так я не отвлекаюсь на цифры и нахожусь в гармонии со своим телом. Я в буквальном смысле шел ва-банк, потому что очень хотел победить, но на дистанции думал только о своих движениях. В какой‑то момент, правда, я отвлекался — думал о семье, о бизнесе, о горах вокруг и культурных особенностях американцев. Но потом вспоминал, что нахожусь на главном старте в своей спортивной жизни, и снова следил за движениями.
Финишировав, я совсем не осознал, что стал чемпионом мира. Как и не осознавал этого еще несколько дней. Да, мне писали поздравления, но я как‑то буднично их воспринимал, а уже через два дня, как обычно, пошел на тренировку. Осознание пришло внезапно, спустя дня 3–4 после финиша, — я проснулся ночью и подумал: «Блин, а я же чемпион мира».
О том, что триатлон — дорогой вид спорта
Когда я слышу, что серьезно заниматься триатлоном — это дорого, мне всегда немного обидно, потому что человек находит оправдание, вместо того чтобы попробовать. Все это вопрос подхода. Кто‑то заранее себе устанавливает финансовую планку, которую сложно преодолеть: велосипед — миллион, тренер — еще миллион. Я часто такое слышу. Но мой первый велосипед, на котором я проездил очень много лет и выступал на соревнованиях, стоил не больше 2000 долларов. В спорте вообще неважно, сколько стоит твоя экипировка, главное — сколько и как ты тренируешься. Если думать, что без дорогого велосипеда невозможно достичь результатов в триатлоне, они так и останутся недосягаемыми. На соревнованиях выступает человек, а не его гидрокостюм, велосипед и кроссовки.
Я всегда привожу в пример великих футболистов: Месси и Роналду росли в небогатых семьях, но их старания и любовь к спорту помогли им заработать. Если любить триатлон и постоянно пахать на тренировках, рано или поздно вы сможете себе позволить велосипед за миллион — так устроена жизнь.
О массовом спорте в России
Я пытаюсь прививать людям любовь к спорту и мотивировать их заниматься и часто получаю обратную связь: мне постоянно пишут в инстаграме, рассказывают свои истории, присылают результаты. Меня всегда очень трогают такие сообщения, потому что я понимаю, что делаю что‑то хорошее и помогаю людям. Но я не стремлюсь стать медиаперсоной и рассказывать о спорте любым способом — люди приходят сами, значит, им интересно.
Но даже если бы мне и другим ребятам, которые своим примером вдохновляют заниматься спортом, удалось бы выйти на миллионную аудиторию, ситуация вряд ли бы кардинально изменилась. В стране не существует массового спорта, потому что все, что якобы предпринимается для его развития, делается только на бумаге. Например, официально в Москве функционирует более 300 лыжных трасс, а по факту их всего три.
Перед чемпионатом мира я жил в Боулдере, штат Колорадо, и наблюдал, как на местную велотренировку в среду утром приезжают 200 человек, включая городского консула. И действующая олимпийская чемпионка Флора Даффи как раз из Боулдера. Потому что в 100-тысячном городе созданы все условия, чтобы заниматься спортом и достигать высоких результатов. То же самое с футболом в Германии: миллионы людей играют, потому что созданы такие условия, что путь из любой точки страны до ближайшей футбольной академии занимает 20 минут на машине. И среда таким образом меняет людей вокруг. У нас нет массового спорта как такового, потому что довольно сложно получить к нему доступ. Сейчас спортом занимаются только глубоко увлеченные люди, но ведь чтобы им увлечься, нужно попробовать, а многим даже негде это сделать. Но не стоит винить внешние обстоятельства: если хочется заниматься спортом и стать лучше, нужно встать и побежать. И сделать это прямо сейчас.
