Как из 100-килограммового офисного работника стать единственным в Татарстане Ultraman
Даже «железные» дистанции должны доставлять радость, считает директор по аудиту PwC в Казани Михаил Носов. Ultraman и единственный в РТ четырежды Ironman, участник 7 марафонов, coорганизатор первых в Казани благотворительных забегов и посол Global race Wings for life рассказал «БИЗНЕС Online», что по наследству не передать истории о сидении в офисном кресле, какой минимум средств необходим для первой «железной» дистанции и как выбирать между вечерними посиделками и утренней тренировкой.
«ЗА ГРАНИЦЕЙ У ЛЮБИТЕЛЕЙ ТРИАТЛОН ЧУТЬ ЛИ НЕ НОМЕР ОДИН»
— Михаил, в 2016 году вы стали единственным в Татарстане Ultraman. Что это за соревнования и как вы решились на них?
— Последние четыре года я проходил соревнования Ironman (полная дистанция — 4 км плавания,180 км на велосипеде, марафон — 42 км — прим. ред.), а в 2016 году сделал еще и триатлон на дистанции Ultraman — Siberman Ultra Triatlon 2016. Ultraman — ультрасоревнования на выносливость. Старт проводился в России впервые. В Ultraman надо проплыть 10 километров, проехать на велосипеде 421 километр и пробежать 84 километра. Соревнования разбиты на три дня, и на прохождение каждого этапа у участника есть 12 часов. В первый день плывешь десятку и проезжаешь 144 километра на велосипеде, во второй — 277 километров на велосипеде, и в третий — бег на 84 километра.
В России эту дистанцию до прошлого года преодолели всего два человека, а в 2016-м на старт вышли еще 8 человек. Получается, за всю историю в России только 10 человек прошли эти соревнования. Я стал третьим в старте и пятым по очереди в России ультратриатлонистом-любителем.
— Где проходили соревнования? Насколько было тяжело?
— Летом, в Абакане, Хакасии. Таких стартов немного, и ежегодно во всем мире финишируют на этих дистанциях порядка 100 человек. Тех, кто прошел эти соревнования за всю историю, сегодня меньше, чем восходителей на Эверест. Хотя совершить восхождение на Эверест считается отважным делом.
Старт в России организовал Николай Трегубов. Для понимания, чтобы принять участие в Ultraman в Америке, нужно привезти с собой всю команду поддержки, обеспечивать их, взять машину, чтобы она за тобой ездила… Это огромные затраты, которые не каждому под силу, потому что это бюджет, который не захочется вынимать из семьи. А Трегубов решил: раз ехать дорого, то организовать в России.
В Хакасии участвовали россияне и один житель Дубая. Конечно, это было трудно. Тот факт, что дистанцию проходят единицы во всем мире, что тебя никто не кормит…
Как правило, во время марафона каждые 2 — 4 километра стоят организованные пункты питания, на которых участника забега кормят волонтеры. Также организаторами предусматривается медицинская помощь. А на ультрадистанциях ничего не предусмотрено, дорог не перекрывают. Все, что у тебя есть, — твоя группа поддержки, которая едет за тобой на машине. Соответственно, еще одна сложность — все свое питание на трое суток надо продумать и организовать заранее.
Сложность еще и в том, что я непрофессиональный спортсмен и занимаюсь спортом как обычный любитель. Для таких людей, как я, ультрадистанция — серьезное испытание, нужно понимать, на что ты идешь, просчитывать последствия. До этого старта я никогда в жизни не проходил такие дистанции, и каждый день был для меня вызовом, а учитывая, что после предыдущего дня ты уже уставший, еще сложнее.
Я думал, это нереально. Влияние на меня в том числе оказали некоторые статьи. В одной из них российский триатлонист — банкир — очень подробно и эмоционально расписывал, как прошел ультратриатлон, и это меня поразило. Я тогда еще только мечтал об Ironman, весил почти 100 килограммов, практически не занимался спортом и подумал, что это не человек, а какой-то космос. Потом сделал свой первый Ironman, второй, третий и вспомнил того банкира: а ведь это возможно!
— Триатлоном занимаются в основном люди около 30 лет и старше, и те, которые уже твердо стоят на ногах по жизни, верно?
— Это не самый дешевый спорт. Надо купить велосипед, оборудование к нему. Если участвуешь в зарубежном старте, надо организовать свою поездку, купить слоты. Кроме того, в какой-то момент, можно назвать это кризисом среднего возраста, хочешь получить отдушину, завести хобби. Кто-то находит утешение в алкоголе, азартных играх, но спорт может стать альтернативой для целеустремленных людей. Ты получаешь адреналин без негативных стимуляторов, который заряжает тебя на другие подвиги в жизни.
— Я читала шутку о триатлоне: раньше мужчина при кризисе среднего возраста покупал Porsche и улетал с новой женой на Гавайи, а сейчас идет в триатлон.
— В каждой шутке есть доля шутки. Мы хотим ярких ощущений в жизни. Можно ходить в кино и потреблять чужие эмоции, но этого хватает ненадолго. Купил машину — зарядился, но этого хватает на полгода, потом уже привыкаешь, а с триатлоном вырабатываешь эмоции внутри себя каждый день, начинаешь по-другому ценить себя и происходящее вокруг.
— Есть чуть ли не целые исследования, что в России в триатлон идут люди из финансового сектора, потому что это недоступный спорт. Согласны?
— Это клише. Триатлон моден в определенной среде людей. Условно, если ты успешный человек, о чем тебе говорить с друзьями? Об успешном успехе? Хочется найти круг общения, не связанный с основной работой. Триатлон — одна из интересных тем, которая трогает практически любого человека. Равнодушных нет, и это манит.
Что касается дороговизны, могу точно сказать, что этим себе могут позволить заняться люди с очень разным бюджетом. Мои знакомые проходили половину Ironman на обычном горном велосипеде. Это гораздо сложнее, чем на велосипеде подороже, но реально. Мой друг сделал Ironman на моем велосипеде за 15 тысяч рублей, поменяв колеса. Таких простых людей очень много, просто о них, возможно, не пишут в СМИ.
Если говоришь, что триатлон — спорт для богатых и это единственное, что останавливает от занятия им, то знай, что просто кормишь себя отговорками, чтобы спокойно сидеть на диване.
— Какой минимум средств необходим, чтобы пройти хотя бы половину «железной» дистанции?
— Я не считал точного бюджета. Если говорим о России, можно найти разные старты. Есть IronStar — это достаточно дорогой старт, только регистрация на него стоит порядка 10 тысяч рублей. Есть альтернативные старты на подобные дистанции подешевле.
Более-менее бюджетные новые шоссейные велосипеды стоят от 40 тысяч рублей. Есть российские аналоги. Можно, конечно, купить велосипед и за полмиллиона рублей, но на начальном этапе твоя физическая форма будет играть большую роль. Что касается гидрокостюма, свои первые старты я вообще проходил без него. Но гидрокостюм нужен, потому что лучше держит на воде и помогает увеличить скорость, а также согревает.
Кстати, все можно взять напрокат — и велосипед, и даже гидрокостюм. На IronStar в Казани летом прошлого года приезжала компания, которая могла привезти тебе шоссейный велосипед, костюм, и ты мог потратить на все около 5 тысяч рублей.
Что касается меня, свой первый велосипед я приобрел менее чем за 100 тысяч рублей. На тот момент подобных российских аналогов не было. Мой гидрокостюм в момент покупки стоил 10 тысяч рублей. Я не хотел вкладывать чересчур много и до сих пор придерживаюсь такой позиции.
— Как раз на августовском IronStar поговаривали, что у одного из участников был велосипед за 2 миллиона рублей. Действительно ли это так необходимо?
— То, что СМИ заостряли на этом внимание, укрепило клише, что триатлоном занимаются богачи. Кроме того, я участвовал в этих соревнованиях и не видел там велосипеда за 2 миллиона. Надо понимать, что за такую сумму это очень крутой велосипед.
На международных стартах же обычно уровень оборудования выше. Организаторы даже иногда делают подсчеты, бывает, что в транзитной зоне для велосипедов «стоят» десятки миллионов долларов. Но это и понятно, за границей у многих любителей триатлон — это чуть ли не номер один.
«ТЕЛО — УМНЫЙ ОРГАНИЗМ И ПРИСПОСАБЛИВАЕТСЯ К НУЖНЫМ УСЛОВИЯМ»
— Сколько лет назад вы занялись триатлоном? Как из офисного работника стали таким ярым любителем спорта?
— Я аудитор, у меня офисная работа, сидячая, как у большинства офисных сотрудников. В какой-то момент я начал весить почти 100 килограммов. Наше тело — очень умный организм. Мы думаем, что тело должно быть стройным, потому что нам так хочется, но на самом деле оно приспосабливается к нужным условиям. Например, сейчас у меня сидячий образ жизни — так зачем быть стройным и подтянутым? Надо так, чтобы было комфортно сидеть в кресле. При занятиях спортом тело становится подтянутым. Тело умнее нас.
Так что это история о том, что мне не нравилось много весить, я хотел по-другому выглядеть. Я сходил несколько раз в горы. Мы с друзьями дошли до вершины 6200 метров — Айленд пик в Непале. Из 15 человек нас дошло всего трое, причем я был совершенно неподготовлен, для меня это был огромный эмоциональный взрыв, потому что до этого я только сидел в офисном кресле. Тогда я подумал — что в жизни может быть такого, что можно передать по наследству? Какие-то жизненные истории, опыт, которым можно поделиться. И это явно не истории о том, как ты сидишь в офисном кресле по 10 — 12 часов и строишь карьеру. Это никого не зажжет. Так что можно поискать, чего в жизни можно достигнуть, и передать это по наследству.
Наконец, еще одним пунктом, который окончательно убедил меня заняться триатлоном, было то, что мой друг прошел Ironman. Мы с ним вместе ходили в горы, мы похожи — не спортсмены, а Ironman до его прохождения я считал для сверхлюдей. А он прошел, и это меня очень сильно замотивировало — я решил начать с самого простого и занялся бегом.
Это был 2010 год, я поздно просыпался, у меня были другие привычки и жизненный уклад. Я поздно заканчивал работать, поэтому пришлось учиться вставать в 6 утра. Вечером я часто встречался с друзьями, иногда пил пиво. А когда начинаешь заниматься спортом, понимаешь, что, если посидишь вечером, то не встанешь утром, а через полгода старт, и ты его провалишь. Я выбрал свой первый старт — марафон — в том же 2010 году. Выбрал старт в Амстердаме близко к своему дню рождения, сделал себе подарок, оплатил все взносы и дорогу. Поэтому я понимал, что в случае моей неготовности я бы потерял весь этот бюджет. И каждый день ты выбираешь — два часа вечером в компании или утренняя тренировка и марафон. Выбираешь последнее. За полгода тренировок я сбросил почти 20 килограммов.
Когда я пробежал первый марафон, это была бомба, эмоциональный взрыв! До последних километров я не верил, что такое возможно. Тогда это еще было необычно, и каждый раз, когда я говорил кому-то, что готовлюсь к марафону, мне отвечали, что это нереально. Кто-то говорил, зачем я себя мучаю, кто-то, что это вредно. И не было никого, кто рассказал бы мне о своем опыте, и сказал, что это даже пригодится в дальнейшей жизни.
Когда ты делаешь то, что кажется тебе невозможным, это очень сильно меняет тебя, твои представления о самом себе, и тебе хочется больше. Когда я пробежал свой первый марафон, понял, что все рамки, которые были раньше в моей жизни, виртуальны. Можно идти дальше, ставить еще большие цели, и я поставил целью Ironman. Я всегда говорю себе, что попробую, но не утверждаю, что умру, но в любом случае добьюсь. Спорт для меня не номер один в жизни, поэтому рисковать всем не буду, но попробую.
— Сколько времени заняла подготовка к первым 42,2 километра в жизни?
— Я поставил целью пробежать марафон из офисного кресла. Тогда я еще не знал, как готовиться, сколько времени желательно заложить на подготовку. Свой первый марафон я сделал за полгода. Моя супруга Евгения организовала в Казани школу правильного бега I Love Running (ILR), и на майках ее участников написано: «If you can dream it, you can do it» («Если ты способен мечтать о чем-либо, ты можешь этого достигнуть»). Я считаю, что это очень правильный принцип в жизни.
Кроме того, когда есть какой-то человек, уже достигнувший подобной цели, все гораздо проще. Я всегда напоминал себе, что мой друг-то сделал. Есть такой эффект — часто считается, что невозможно выбежать какую-то дистанцию из определенного времени, но когда это делает первый человек, обычно в тот же год делают и другие. Этот эффект изучали психологи: когда в твоем окружении появляется кто-то, кто делает нереальное, через некоторое время ты допускаешь, что это реально, и тоже достигаешь этого. Поэтому так важно окружить себя людьми, добившимися успеха в нужной тебе области.
Когда я начал бегать, жил в Москве, и в моем окружении почти не было увлекающихся спортом друзей. Друг, пробежавший «железную» дистанцию, был в Питере, и я мог посоветоваться с ним о чем-то только по телефону. Приходилось самостоятельно набивать шишки.
Мода на спорт пришла в Москву, Питер и постепенно добирается до Казани. Если ты не занимаешься спортом, уже возникают вопросы — а как ты вообще самореализуешься, откуда черпаешь энергию? Если этот источник уже есть — это здорово. Но если ты просто приходишь вечером домой и смотришь телевизор, то это повод задуматься. Это как минимум неинтересно, и людям обычно неинтересно с теми, у кого нет в жизни интересов. В Казань на массовом уровне это все тоже придет со временем.
— Каким был ваш путь в триатлоне после первого марафона?
— Я начал изучать, что такое Ironman. Сначала с другом из Питера я сделал эстафету. Мне рассказали о старте в Выборге — плывешь 2 километра, 90 километров на велосипеде и бежишь 21 километр. Я тогда только начал бегать, но можно было пройти дистанцию эстафетами — кто-то плывет, кто-то бежит. Старт должен был быть через неделю, и я начал обзванивать друзей, чтобы найти того, кто поучаствует со мной. Я обзвонил несколько десятков человек, но все отказывались. И один из последних друзей в телефонной книжке согласился проехать на велосипеде, хотя не имел аналогичного опыта — только участвовал в туристическом походе. Причем велосипед у него был горный, а в триатлоне нужны специальные шоссейные, на которых ноги пристегиваются к педалям.
Наконец, я прибываю на старт — плыть, в плавках, и вижу, что почти все участники вокруг меня в гидрокостюмах. Мне было очень холодно, а еще приехала жена друга и кричала: «Посмотри на него, и ты еще собираешься ехать с ним на велосипеде!» Она явно сомневалась в нашей адекватности — мы приехали на старт, ничего о нем не зная.
Я проплыл 2 своих километра и не представлял, как после этого еще можно сесть на велосипед. Мой друг в это время поехал 90 километров на велосипеде, которые обычно преодолевают за три часа. На всю дистанцию он взял с собой всего два сникерса. В итоге друг приехал за 15 минут до лимита времени, передал мне эстафету, и я побежал 21 километр. После того старта меня сильно потрясло, как люди делают всю дистанцию без перерыва.
Другу старт в Выборге, кстати, очень понравился. Через полтора года вместе с ним мы сделали старт в Швеции — наш первый полный Ironman. Там же с нами был мой друг из Питера, который нас во все это втянул.
— В каких городах и странах вы проходили старты?
— В Ironman я участвовал пока только за границей. Половинки Ironman проходил в основном в России. Мои полные триатлоны — это Кальмар, Франкфурт, Копенгаген, Барселона.
Популярнее всего любительские занятия триатлоном, конечно, в Америке. Все имеет естественную фазу развития. В России любительский спорт начал развиваться сравнительно недавно. В какой-то период времени в Советском Союзе проводилось больше стартов, чем сейчас, и было гораздо больше вовлеченных людей. В 90-е годы был провал, люди думали о том, как встать на ноги. Сейчас интерес возрождается.
— Было желание заняться спортом профессионально?
— Нет. Во-первых, уже поздно, во-вторых, к этому должна быть предрасположенность. Основная причина — мне неинтересно бороться за минуты и тем более секунды. Мне интересен сам факт преодоления себя. Чтобы мне улучшить на час время в Ironman, надо вложить дополнительно 500 — 1000 часов в год, а у меня нет желания тратить столько времени.
«ОТ СПОРТА ПОЛУЧАЕШЬ ЧИСТУЮ ЭНЕРГИЮ И ЭМОЦИИ»
— Расскажите немного о себе.
— Я родился в Санкт-Петербурге, успел поработать и в Европе, и в Москве. Пять лет назад по работе переехал в Казань. Основная моя работа — аудит. Я считаю, спорт должен помогать работе, но не становиться на первое место.
— Сколько времени в неделю обычно тренируетесь?
— Около 8 часов в неделю, когда готовился к ультратриатлону. После масштабных целей у меня идет эффект плато. Я прошел Ultraman, это был взрыв, и мозг не способен это быстро оценить, воспринять. После больших стартов я два-три месяца перезагружаю психическую систему, разгружаю себя физически. Через какое-то время начинаешь искать новую спортивную цель и готовиться к ней.
— Как выстроен ваш образ жизни: употребляете ли алкоголь, ходите на ночные тусовки, следите строго за питанием?
— Выстраивание моего режима не происходило через голову. Когда я начал бегать, я не говорил себе, что резко меняю режим питания, сна. Раньше я иногда мог выпить бокал пива, но через некоторое время мой организм перестал его воспринимать. Я любил жирную пищу, но через какое-то время организм сказал «нет», и я больше начал есть овощи, фрукты. Я ел много мяса, любил стейки, а сейчас я ем его гораздо меньше, потому что чувствую себя тяжело. Организм приспосабливается под образ жизни, который ты ведешь. Зачем быть стройным и подкачанным, если ты много ешь и пьешь, поздно ложишься спать? Телу это не нужно. Либо же нужно принимать внешние стимуляторы, компенсирующие образ жизни. Я такого не употребляю.
В целом если есть цель и ты веришь, что она классная и твоя, то тело подстроится под тебя само — не даст лишнего развлечения, будет говорить «стоп». От спорта получаешь чистую энергию и эмоции.
— Часто говорят, что при переходе на спортивный образ жизни у людей отсеивается прежний круг друзей. У вас тоже так было?
— Это абсолютная правда, мой круг общения практически полностью перестроился. Твое окружение — это половина успеха, и, когда ты меняешься, меняется пространство вокруг тебя.
— Многие зарубежные и некоторые российские триатлонисты ведут блоги о своем опыте. Планируете пополнить их число?
— У меня постоянно возникает такое желание, но я просто не успеваю. Много чем хочется делиться с миром, и, возможно, когда-то сделаю это. Пока передаю свой опыт выступлениями, например, на TEDх или на открытых лекториях, на которые зовет моя супруга.
— Что вы получаете от занятий триатлоном? Есть какая-то финансовая польза?
— Абсолютно никакой. Денежные призы в этом виде спорта есть, но они совсем не стоят затраченных усилий. Элитные спортсмены зарабатывают на рекламе и получают деньги от спонсоров.
Я, конечно, все оплачиваю себе сам, потому что я любитель. В Казани есть федерация триатлона, которая помогает — дает возможность сэкономить на занятиях в манеже, бассейне. Но я этим не пользуюсь. Я занимаюсь в школах по бегу, плаванию и лыжам, организованными моей супругой.
— Вы уже пять лет варитесь в любительской среде триатлона. Оцените, богата ли Казань любителями-триатлонистами?
— Пока нет. Я сравниваю с тем, что было в Питере, когда туда пришла волна популярности триатлона. У нас сейчас похожая ситуация. Есть очень маленький круг, который занимается этим регулярно. И появляется большой круг людей, которые слышали о триатлоне, — это тоже важно.
В Питере 6 — 7 лет назад популярность шла через старты — появлялись новые, а вокруг них интересующиеся. Триатлон прокачивает много навыков и имеет плюсы: если надоело бегать, можно покататься на велосипеде, если это надоело, можно поплавать. Это очень долгоиграющий спорт, и во всем мире он развивается очень быстро.
— Сколько времени требуется человеку, только что вставшему с дивана, на подготовку к марафону и Ironman?
— К марафону — минимум полгода. В школе ILR моей супруги есть программа «30 недель», которая как раз с нуля комфортно готовит к марафону. Я знаю людей, которые готовились несколько месяцев, но в таком случае человек очень сильно залезает в ресурсы организма, и ничего общего со здоровьем это не имеет. Когда ты бежишь марафон из последних сил, то, конечно, проверяешь себя, но очень сильно залезаешь в долг, и организм позже свое заберет. Я вижу, как потом многие такие люди надолго перестают заниматься спортом, потому что вымучили старт и причинили вред здоровью.
Ironman можно «взять» за год, есть такие прецеденты. Но что будет после? Надо будет очень серьезно восстанавливаться, и вряд ли этот человек захочет потом повторить старт. На разумную подготовку к Ironman понадобится два-три года занятий спортом, а Ultraman лично я позволил себе после четвертого года подготовки.
— Режим подготовки для женщин и мужчин серьезно отличается?
— Если говорить о коротких дистанциях, мужчина почти всегда выиграет у женщины. А на длинных дистанциях и особенно ультрадистанциях зачастую женщины побеждают мужчин или, по крайней мере, идут в топе, и психологически они более выносливы. В процессе подготовки тренер должен учитывать особенности каждого спортсмена, неважно, женщины или мужчины.
Главное — все делать с любовью, тренироваться с чувством радости и не делать из тренировок вторую работу. Иногда бежишь по парку и видишь, что человек буквально вышел на работу — пар из ушей, раздутые ноздри, напряженные глаза. Скорее всего, у него пульс под 170, и к здоровью это не имеет отношения. С мучениями и перенапряжением долго он в спорте не останется.
Если и женщины, и мужчины будут ассоциировать спорт с радостью, игрой, будет проще, и они будут ждать каждую следующую тренировку.
— Но ведь на том же Ultraman задействованы нечеловеческие ресурсы организма. Разве это имеет отношение к здоровью?
— Такие дистанции, как Ironman, Ultraman, забирают дополнительные ресурсы у организма и требуют долгого восстановления. Но если забрать у меня этот вид спорта и оставить только абонемент в фитнес-клуб, я не смогу себя заставить трижды в неделю ходить целый год в тренажерный зал, и, думаю, таких большинство. Для чего ходить туда? Зачем мне нужна красивая фигура зимой? Мотивации нет. Поэтому мечта об Ironman на год для меня ценнее, и я занимаюсь с мыслью о будущем старте. Конечно, главное — не переборщить и чувствовать свой организм.
Если на соревнованиях организм скажет мне «хватит», я остановлюсь и пойду пешком. Или могу даже сойти с дистанции — я этого не стесняюсь. Если на кону здоровье или старт, конечно, я выберу здоровье.
Во время Ultraman, за исключением последних 10 километров бега, 25 часов точно я бежал, получая удовольствие. Это огромная дистанция, и те, кто торопились, быстро ломались, а я проходил ее медленно, но не останавливаясь.
— Вы занимаетесь самостоятельно или с тренером?
— Я прошел через все стадии, которые проходят любители. Первое время я думал, что можно готовиться самостоятельно, но получал много шишек. У меня были острые боли в коленях. Я начинал бегать один и только потом узнал, что 70 процентов тех, кто начинает в одиночку, получают травмы. Некоторые мои знакомые по три года лечили колени.
Я хотел, чтобы мое здоровье только улучшалось, поэтому нашел тренера. Сначала мы бегали с ним вместе, но когда я понял, что, мы подружились и час кросса разговариваем на отвлеченные темы, сменил тренера. Нашел тренера по интернету, который начал писать мне дистанционно программы тренировок, и с ним я сделал свой первый марафон. Мне это нравилось, потому что я имел четкий план на день. Для любителя это идеально — не фантазировать самому, не жалеть себя, но и не перегружать.
С появлением школы ILR я понял, что бегал неправильно — на пятку, неправильно махал руками и так далее. И понял, как важно, чтобы кто-то смотрел на тебя со стороны и указывал на ошибки. На уроках школы тренер записывает видео с твоими ошибками и разбирает их с учеником. Так что сейчас я нашел для себя оптимальный вариант.
— Как оцените условия для подготовки к марафону и «железной» дистанции в Казани — качество дорог, наличие мест для тренировок для любителей?
— Мой тренер рассказывал, как он бегал по палубе лайнера во время круиза, потому что не хотел пропускать тренировку во время поездки (смеется). В других регионах нет такого легкоатлетического манежа, как в Казани, и люди там накручивают круги в спортзалах обычных школ, где один круг — это всего 150 метров. Поэтому говорить о плохих условиях — это опять искать отговорки.
Всегда есть куда расти, но Казань сделала очень многое, чтобы мы могли бегать. Есть несколько парков — пусть небольшие, но есть. Я всегда бегал на Черном озере или набережных. Можно отлично бегать в парке имени Горького или на дорожке профессионального уровня в манеже.
Особенно крутая тема для Казани — это плавание. Количество 50-метровых бассейнов на население зашкаливает. Правда, есть вопрос по велосипедам. Велосипедные дорожки только обустраиваются, а чтобы тренироваться на шоссейном велосипеде, нужны трассы. В этом плане есть куда расти и перенимать европейский опыт. Но тот, кто хочет тренироваться, всегда найдет возможность.
«Я СТАВЛЮ СЕБЕ СПОРТИВНУЮ ЦЕЛЬ РАЗ В ПОЛГОДА, ЧТОБЫ ОНА НЕ БЫЛА СЛИШКОМ ДАЛЕКОЙ»
— Как совмещаете занятия спортом с другими сферами жизни? Насколько известно, вы еще помогаете в организации благотворительных забегов в Казани.
— Когда я готовился к первому Ironman, у меня был внутренний конфликт. Тогда я расставил для себя приоритеты, и, когда определил, что важнее всего для меня все-таки семья и работа, мне стало легче. Как сделать так, чтобы несколько интересов не конфликтовали? Я увлек семью спортом — настолько, что в результате супруга открыла школу бега, плавания и триатлона. Сейчас мы общаемся с ней гораздо больше, интенсивнее и глубже, чем до того, как не занимались спортом.
А чтобы совмещать спорт с работой, я просто встаю раньше. Вставал за час до работы, а теперь за три. Это заставило меня чуть раньше ложиться. Я мог ложиться в час-два ночи, и это было для меня нормально. Сейчас ложусь раньше, потому что физически меня выключает. Если я не занимаюсь спортом несколько недель, у меня упадок сил, потеря концентрации, стресс. При занятиях спортом появляется внутренний стержень, уверенность, которые помогают и в работе.
— Расскажите о благотворительных забегах — почему стали их проводить?
— Благотворительность — моя внутренняя потребность, я помогаю проводить подобные забеги последние два года. Особенно яркой темой они были в прошлом году. Все началось с того, что на открытие школы жены к нам приехала знакомая, которая занимается благотворительностью в фонде «Здоровое сердце детям». Она рассказала, что есть девятилетний мальчик, нуждающийся в помощи — операции на сердце за границей, и спросила, чем мы можем помочь. Мы предложили организовать сбор средств, как это делается в мире: проводишь событие, праздник, люди получают эмоции и одновременно помогают.
Мы нашли поддержку, собрали целую группу единомышленников, которая в свободное от работы время занималась организацией забега. Основная организационная нагрузка была на фонде. В итоге родился целый забег, на который пришли 200 человек, тогда это было очень много для Казани. Нас поддержали ряд компаний, были эстафеты, несколько артистов выступили бесплатно. В результате мы собрали около 200 тысяч рублей, и для нас это было круто. Тогда мы поняли, что силами небезразличных людей можно очень многое сделать. Нам сказали, что мы организовали вообще первый благотворительный забег в городе.
Так и началась волна, мы провели несколько забегов. На самый большой пришли 1,5 тысячи человек — мы организовали благотворительный забег вместе с КВЗ на 75-летие завода. На нем мы собрали почти 400 тысяч рублей — на лечение девушки с моей работы, боровшейся на тот момент с раком.
В 2016 году основной темой сентябрьского забега была помощь скверу на улице Серова — замусоренного, заброшенного. Мы собирали деньги на очистку леса.
— Чем занимаетесь в роли активиста школы ILR в Казани?
— Во-первых, я супруг организатора школы. Во-вторых, имея опыт прохождения марафонов, триатлона, я вижу свою миссию как просветительскую. Евгения привлекает меня выступать на открытых лекциях, с мотивационными мастер-классами. Мне это нравится. Я вижу, как послушать приходят люди, похожие на меня, когда я начинал. Кроме того, я люблю общественную деятельность, поэтому в качестве хобби помогаю организовывать забеги, выпускные соревнования для учеников школы.
— Какова ваша глобальная цель в спорте?
— Я ставлю себе спортивную цель раз в полгода, чтобы она не была слишком далекой. Сейчас для меня это — пробежать лыжный марафон.
На лыжи я встал в прошлом году, раньше вообще не умел кататься. Почти за три месяца — с нуля — я сделал лыжный марафон в 50 километров. В этом году хочу повторить и сделать марафон увереннее. А глобальная цель на 2017 год — проплыть 25 километров на заплыве KotlinRace в Санкт-Петербурге. Надо проплыть от Питера до острова Котлин — ровно 25 километров. Это тема, еще не изведанная широким кругом людей, очень узко специализированная, но для меня интересная. Когда я проплыл 10 километров на ультратриатлоне, чувствовал, что могу проплыть еще столько же. Это щадящий вид спорта, и, если умеешь плавать, преодолеть это не так сложно. Я нашел компанию, с которой можно поехать. Я буду плыть соло, а друзья преодолеют эту дистанцию эстафетой — один плывет полчаса, двое в лодке, и так сменяются. Если мы это сделаем, то, возможно, откроем новую страницу в истории казанского любительского спорта.
— Что вы чувствуете, каждый раз завершая старт? О каком преодолении идет речь?
— Есть старт, который — ты понимаешь — в силу сложности не все смогут преодолеть. И ты выходишь на него, и, например, с 35-го километра марафона, когда внутренних ресурсов почти не остается, включается сила воли. Ты начинаешь управлять телом, мыслями, эмоциями, делаешь над-усилие, которое ведет тебя к финишу. Наверное, поэтому все говорят о преодолении себя. Есть такое поверье: «Если хочешь поговорить с Богом — пройди ультратриатлон», потому что своих мыслей уже не остается, голова пустая, и позже, вспоминая ощущения на дистанции, понимаешь: это было что-то настоящее, глубинное, что очистило тебя от мишуры.
Но главное все-таки не старт, потому что эффект временный, а дорога к нему. На этой дороге есть очень много препятствий. Просыпаешься сегодня — за окном снег, завтра — холодно, послезавтра — дождь и сильный ветер, мало спал, много ел… Такие бытовые препятствия малы, но для человека могут стать препятствием для движения к старту или чему-то важному в жизни. Самое главное — поставить ту самую большую цель, и она все сделает за себя.
— Какие советы дадите нашим читателям в начале нового года?
— Советую использовать новогодние праздники и выходные дни как некую промежуточную базу перед стартом вверх, зарядиться внутренними ресурсами. Со стороны кажется легко, что кто-то решил стать Ironman, но это не происходит спонтанно. Это важное внутреннее решение, когда тебе надо погрузиться в себя и подумать, твое это или нет. Для этого нужна тишина. Советую всем погрузиться в это состояние, осмыслить, чего вы хотите на самом деле. Часто мы движемся по зигзагу от одной проблемы к другой, а во время праздников у нас есть шанс подумать, чего мы хотим, и проложить к этому свою дорогу.
Всегда в конце и начале года я очень много думаю, визуализирую, чего хочу от года, строю планы. Если планы совпадают с внутренними желаниями, происходят чудесные вещи и события под запрограммированные цели. Можно поставить на год спортивную цель — в мае, например, пройдет казанский марафон. Может быть, это изменит вашу жизнь. Можно поставить цель по семье, но не с позиции «я жду чего-то от родителей, жены или мужа», а с позиции, «что я могу для них сделать». Мне кажется, важно начать год с понимания того, чего хочешь на самом деле.
Эльвира Вильданова www.m.bisiness.gazeta.ru
